Близился закат. По заведенной ими многолетней привычке, взяв по бутылке пива и доску для игры в нарды, они вышли из дома и направились к берегу моря, где устроились на теплом песке, успевшем прогреться до жгуче горячего днем и остывшего под вечер.
Это были мужчина и женщина. Подойдя к своему любимому месту, они стали устраиваться. Точнее женщина легла на песок, закурила и предоставила ему раскладывать фишки:
- Какими будешь играть?
- Белыми, конечно! Почему ты спрашиваешь меня об этом каждый раз? – она начинала заводиться.
Он, как всегда, промолчал, но глаза его весело искрились.
- Ничего, - подумала она, и тоже в ответ ему хитро улыбнулась, - сейчас начнешь проигрывать, вот тогда и посмотрим, кому из нас будет весело.
Игра началась. По еще одной их старой привычке, именно во время игры, они, как по вне гласной  договоренности, переходили на родной язык.
- Давай, давай, - кричал мужчина,  - дорд джхар  (4х4) давай, - бросая кости, и недовольно похрюкивал, когда выпадали не те числа. Женщина же, томно закатив глаза, на его излишнюю эмоциональность, забрав кости в свою тщательно ухоженную ручку, кидала их вновь на отполированную деревянную поверхность доски, а затем передвигала фишки, нежно при этом улыбаясь. Мужчина бросал на нее жутко нервозные взгляды, иногда прищуриваясь, как будто пытался угадать в чем же ее загадка.
- Как это у тебя выходит?
За все эти годы наверное можно было бы по пальцам сосчитать сколько раз он у нее выигрывал. В такие дни мир принадлежал только ему. Взвизгивая и пританцовывая, он бежал к морю, скидывая с  себя на ходу шорты и гавайку. С победным воплем, похожим на нечто среднее между ором, когда тебе в транспорте наступили на  ногу, и неудавшимся свистом, он бросался в волны и плыл, пока она, жутко боявшаяся воды, не начинала в панике метаться по берегу, проклиная все на свете и себя, в том числе, за проигрыш.
Иногда она конечно же мухлевала. Он носил очки и часто, доверяя ей, переставлял фишки по цифрам, которые она ему называла, не проверяя. У нее в эти минуты сверлило под ложечкой, но она знала, что скоро стемнеет, а этот дурак кинется в море праздновать «победу». Бедный, он ни о чем не догадывался, и не дай Бог когда-нибудь узнает. Он обидится и перестанет приходить с ней на пляж, она это точно знала, а не играть они не могут, потому что в этой самой игре, они находят себя, позволяют себе расслабиться и жить, сливаясь воедино с самими собой и с миром вокруг.