* * *
На равнине рождалось унынье,
А в горах родилось торжество.
На равнине плакалось, злилось,
А в горах и смеялось, и жглось.
Не тревожьте равнинную талость,
Не сжигайте гордую скорбь,
Не пытайтесь менять на усталость
То, что петь и блистать родилось.
Из окна.
Этот бледный румянец рассвета,
Эта ржавая зелень листвы,
Эти отзвуки прошлого лета
Мимо поезда, вдаль от Москвы.
Даже солнце теряет надежду
На рождение новой весны
И не светит так ярко, как прежде,
Утонув в молоке пелены.
Виноягодник в зной переспелый
В южном крае изюмно завялен,
И на грозди уже взгромоздилось
Вездесущее солнце – Жар-птица,
И полнощное грозное племя,
Зорких молний шипящий очаг
Всполошили горючее море,
И, рыдая, замаялся шторм,
Огорошил, приподнял с пучины
Громогласный ветрило, и гром
Возле Родины старцем слепым
В нездоровом виденьи услышан,
И безвестным певцом воспоен,
Полунищим богатырем.
* * *
Отгремели весенние грозы,
Отошел на покой холодок.
Над березами новый поток
Свежевыжатых млечных туманов.
На восток посмотри, на восток:
Небо ясное близит нирвану.
Это чудо – явление лета,
Добрый, чистый, нарядный июнь...
Вновь услышим родные кассеты.
Новый, чистый песок; словно руны,
У реки видно след от подошвы.
Летний луч, он до слез и до дрожи.
Путеводная песнь.
Черная лесная ночь за окном,
Согнулись серо-голубые ветки.
Березы спят под инеем густым.
Фонарь так мал, как малорослик-гном.
У камелька – чаек согретый,
А за окном, а за окном...
Путник, в дороге идущий – респект
Звезде путеводной пропой,
Пропой про себя и молитву
О том, кого нет, кого нет.
Не обойди ж стороной
Тебя Фортуна-Маргарита!
Зимовье.
Черный занавес ночь опустила
И сковала источники света,
Они спрятались в облаке лунном.
Ни о ком темнота не забыла:
Даже я у себя в комнатушке
Темнотой-покрывалом укрылась,
Чтобы призраки-тени не стали
Наступать, оказали мне милость.
Послезавтра наступит зимовье
И медведи в лесу будут храпом
Оглашать всю окрестность и вскоре
Будут тихо посасывать лапу.
Ноябрь.
Ноябрь возник, как немецкий штык.
Во поле – брань метельная,
Где север-юг, не разобрать.
Где тьма обыкновенная?
Гуляет ветер молодцом,
Гремит, гремит стекляшками,
Ворваться в дом, ворваться в дом
Стремится ночью страшною.
Великий сход луны и мглы
С гудящими пейзажами...
Время.
На дубе – ворон-часовой,
На небе – всплеск заката,
Сундук закопан золотой
В подножьи гор парадных.
И злато-серебро в нем есть,
Ключи от всех заключин,
И письмена бесценных вечн
Схоронены сподручно.
Неумолимый гробовщик
С лопатой, подбоченясь,
Ждет Время, мировой шутник,
Свершить свою повинность.
