На 75 этаже небесных облаков  Всевышний оказался в недоумении. Просыпав на планету дожди и вьюги, негодований не последовало.

- Странно, - подумал в растерянности, - они что не живые что ли?! – смеются когда счастливо, улыбаются, когда радостно, а грустят ли они вообще когда-то?! Я так старался в этом две тысячи …дцатом, а они прежние.  – думал небожитель, почёсывая затылок.

Снизу молчали. Делали рутинные дела, а слов... Не слышал он слов, да и мысли их, никак его мегалогарифмические исчисления не были способны познать.

- Странно…
Точно не живые.

Корабли, как и положено машинам, машинально, бороздили Вселенную, вспоминая эпоху, когда они, межпланетные покоряли пространство, взлетая до того магического, седьмого.

- Свет, а если погаснет?
- Погаснет всё, Ярослав.
- Как это?
- Ничего не останется.
Ни облаков, ни колосьев.
- Надежда. Она же умирает последней.
-Она… молчит она.
И, может быть, давно умерла?
Но ведь мы-то, ещё почему-то, живы!

Шёл  …сотый серый день. Он был сер настолько, что свет ночников, не угасал. Ни на минуту.
Интересно, а если, вдруг, выпадет снег, - он будет таким же серым, как и лепестки  в нечаянном газоне?
Деревья и трава не поняли нынче, - надо ли было пытаться пробуждаться, но, одев нечаянно листву, казались такими же угрюмыми, как и застланный небосвод.

- Свет…
А может у этого… Того, кто там, насморк?.. – посмотри как затянуло! – поднял взгляд Ярослав к свинцовым тучам.

- Может. – кивнула головой его спутница, разбирая прошлогодние зёрна, - грибов нынче тоже нет, то есть они есть, конечно, но собрать-то их по вязи… Да и сушить-то как будем?! – сожалительно покачала головой она.

- Они не проклинают и не сожалеют, не негодуют и не обижаются! Что я сделал не так?! – в замешательстве недоумевал разум. Он знал, что он гениален, и способен на всё, что ни пожелает.

Вселенная молчала. Нет, ну а повод кричать?! Там, в небесах, решили позабавиться и поиграть со светом. 
Дождинки стекали на хрустальную лазурь нарисованного кем-то небосклона.

Не засияет радуга, - спешилась она, - небосклон-то рисованный.

Ёжик поморщился высунув носик из дупла векового дерева, - убежища от сырости, - довыёживались! И то им не так, и это не эдак! А по мне так всё норм, только серо как-то вокруг, - тишь ноябрьская, да и по соснам никто не летает.

Элитная, поджав хвост, догрызла сырой хворост, упавший с непогоды.
Почему Элитная? – да бывало время, когда каждый день для неё был котлетным.
И, перейдя на вой в тон погоды, заскулила.

Жалобно так. Протяжно.

- Хм… А эти, - молчат всё. – Тоже мне, люди! – Ну сказали бы что-нибудь, а!.. Тоже мне, стоики.

Разбуди меня в сентябре:
Мне все время хочется спать.
У меня под окном, во дворе
Листья начали умирать. – к словам Астаховой, с неба пробился лучик.

-  Солнце… - грустно улыбнулась Лана.
- Лучик, - замер Слав.
- Детям в школу пора, а летние каникулы мало чем отличались от зимних. Разве что только тем, что снег тогда искрился.
- Ярик!..
- Да, Свет…
- Хочешь быть счастливым?..
-???
- Будь им!

- Они ненормальные!
Я сделал всё! Разрушил, не оставив им и глотка воздуха,  даже деревья сникли.

- Свет, а что будет завтра?..
- На всё воля Создателя.
- Ты говоришь так, будто он рядом с тобою.
- Да, и с тобою. В тебе, во мне, в улыбке клевера и в том ромашковом поле… В солнечных лучах и чистых улыбках, в птичьем полёте, и даже дождинках…
- А как же век цивилизации? Индустриализации? Сейчас – один щелчок мыши и о будущем урожае можно и не заботиться…
- Ты мне ещё про цифровые технологии расскажи, - улыбнулась Лана.
Разве не этот, да, именно этот, год показал, что цивилизация вообще мало на что способна, а кто-то ведь за нами наблюдает, кому дано, заранее всё знать…
И он ни про кого не забывает…

Умозаключение. Или заключение ума?

Свыше на задремавшую листву гроздьями сыпались лучики.