Словоохотливый старичок-сторож, вышедший запирать дверь, над которой белым по синему было обозначено «Автостанция», сначала поинтересовался откуда я взялся и почему последним автобусом. Он явно намекал на то, что у меня не будет возможности провести ночь на одной из двух скамеек образца середины прошлого столетия, которые просматривались через окно тускло освещенного дурной лампочкой зала.
- Тебе, дорогой, на другой конец надо. Там гостиница наша.
- Подскажите, как добраться до нее.
- Подсказать? У нас всего-то две улицы. Так по этой и двигай.
- А далеко?
- Мне – минут двадцать. Ты скорее доберешься.
«К дьяволу бы эту командировку!» - Подумал я, попрощавшись со сторожем. Из-за каких-то двух десятков елок для школьников шеф загнал в местное лесничество, в которое только на перекладных и попадешь. Хорошо, что гостиница в этом городке имеется. Однокашник, видите ли, у шефа в этом лесничестве командует. Елки краше подберут.
Дорога до гостиницы заняла ровно в два раза больше времени, чем определил старик. Желтый свет лампочек, бившийся из под жестяных колпаков на расстоянии в пару сотен шагов, освещал только подножия столбов, на которых были развешаны фонари. Хмурая декабрьская ночь урезала до минимума время вечерних сумерек, не дав разгуляться пламени заката, и споро сменила день, залив все вокруг густыми серыми чернилами. Даже свежее выпавший снег казался припорошенным какой-то серой пыльцой. Мороз достаточно добросовестно погулял по моим щекам, когда я добрался до гостиницы. Оказалось, что городок растянулся узкой лентой построек вдоль проходящей рядом дороги, словно пытаясь в итоге своего разрастания сравнятся с ней длиной своих улиц.
Прямо напротив входной двери, за стойкой, внешним видом показывающей, что за ней могла сидеть и бабушка нынешнего администратора, удобно направив свет настольной лампы, внимательно вчитывалась в страницы раскрытой книги в бумажном переплете, седовласая худенькая женщина с накинутым на плечи пуховым платком. Внешним видом она напомнила мне какую-то даму из виденных где-то дореволюционных фотографий. Можно было бы поверить ее интеллигентному происхождению, если бы не наклеенная на стену за ее спиной бумажка с выведенной красным маркером надписью: «РИЦЕПШИН».
Женщина поймала мой взгляд и сразу же ввела в курс дела.
- Это внучок мой мне написал. Для меня это дорогой подарок. Пусть уж висит. Вы к нам на ночлег?
- Так точно! – Бодро отрапортовал я, стараясь согнать с себя остатки навязчивого мороза.
- Надолго?
- Скорее всего, на одну ночь. У меня дел в вашем Зареченском лесничестве всего на пару часов.
- За елками, верно?
- Как догадались?
- К нам в эту пору только за ними и приезжают городские.
- Номера-то есть?
- Вам по какому разряду? Люкс, полулюкс, двухместный, четырехместный. Последний самый дешевый. Они почти все свободны. У нас постояльцев сегодня только два человека до вас прибыло.
- А буфет или что-то подобное в вашей конторе имеется?
- Как же! Буфет есть. Вон там. В конце коридора. Если Клава еще не ушла, то и чайком горячим побалует. Она сегодня ничего свежего не завозила. Некому съедать.
На табличке слева от двери в буфет значилось, что время его работы «с восьми утра и до шести вечера». Я достал из кармана сотовый. На дисплее высветились именно эти шесть часов. Я толкнул дверь.
- Закры… - Женщина, телосложением напомнившая мне одну знаменитую киноактрису, всей величиной своих далеко не скромных телес пыталась преградить мне путь к стойке.
- Еще две минуты! – Нахально соврал я, не давая ей закончить свой приговор, и помахал зажатым сотовым, свет дисплея которого давно угас.
- Ладно! Чего тебе надо?
- Мы уже на «ты»? А я еще и имени не узнал, и за цветами не сбегал.
- Мое имя вам ни к чему! – Подчеркнуто огласив «вам», отрезала буфетчица. – Что будем заказывать.
- Чайку бы с бергамотом. Еще варенья малинового или меду. Да булочек каких-нибудь к чаю.
- Чай только черный! Варенья и меду у меня никогда в буфете не было. Есть пирожки с малиной. Шесть штук по шесть рублей.
- Договорились. Чай и пирожки! Можно с собой?
- Можно. Только стакан верните. Тут все с чаю начинают. Потом Надежда Петровна бутылки порожние да осколки стаканов из комнат выметает.
- Не волнуйтесь, дорогая, я вообще не употребляю спиртного.
- Никакая я тебе не дорогая! Вы все тут трезвенниками наезжаете. У нас, выходит, пить учитесь. У меня в буфете спиртное запрещено. Если что, спросишь у Надежды Петровны. Она покажет, где самогон получше.
Забрав со стойки пакет с пирожками и граненый стакан с обжигающим чаем, я ретировался в свой номер.
Выпив чай и оставив пару пирожков на завтрак, я разделся и нырнул под затертое суконное одеяло маленького одноместного «люкса». Не буду врать, постельное белье было отменной белизны.
Уснул я мгновенно. Тут-то на меня и навалилась чехарда видений, вспоминая которые, до сих пор просыпаюсь по ночам в тревоге.
Первый сон привел машину, за рулем которой я восседал, на вершину крутого холма. Не знаю зачем, я развернул авто радиатором в сторону крутого спуска, Заглушил мотор, включил первую передачу, и, не поставив на «ручник», прогулочным шагом начал спускаться к подножию. Не успел сделать и с десяток шагов, когда машина сорвалась с места, заревела заработавшим мотором и стала меня догонять, предвещая неминуемые последствия. Хотя я и бежал по спуску так, как не смог бы даже представить себе, машина догнала меня и… я проснулся , вытирая ладонью пот, росой выпавший на моем лице.
Думал, что не скоро усну, но тут же провалился во второй сон. Огромная птица вцепилась в мою рубаху и, резко набирая высоту, поднялась к облакам. Внизу замелькали реки, леса, города, поселки. Такое ощущения, что я лечу в самолете. Только жесткие когти костлявых лап, да бьющий в лицо воздух указывали на то, что я совершаю путешествие не совсем обычным способом. Вскоре потянулись заснеженные равнины, глыбы ледовых торосов. Тут рубашка, зажатая в лапах птицы, развалилась на две половины и я штопором ринулся к земле, не успевая даже вспомнить, что в этой жизни было. Ледяная глыба встала точно на моем пути, переливаясь искорками в лучах солнца. "А-а-а!!!" – Заорал я и проснулся весь в поту с ног до головы.
Тут же раздался тревожный голос за дверью.
- У Вас все в порядке?! – Вопрошала Надежда Петровна.- Вы так кричали!
- У меня все хорошо! – Стесняясь своих действий прокричал я. И тут же снова провалился во тьму.
То, что со мной происходило потом, было явно не сном. Я ощутил, что очень мерзну. Ощупал радиатор отопления. Он был достаточно горяч, чтобы согреть эту комнатушку. Решив, что немного простудился в пути и это скоро пройдет, я напялил на себя шерстяной спортивный костюм и сунул ноги в махровые носки. Затем позвонил администратору с просьбой выдать еще одно одеяло. Надежда Петровна, взяв с меня дополнительную плату по какому-то там тарифу, выдала мне одеяло.
- Если температура не спадет, я вызову медработника. – Пообещала она. – Тут рядышком фельдшер живет.
Согревшись немного, я уже надеялся, что никакой хворобы во мне нет, а все это результат прогулки по морозной улице. Но тут началось третье действие. Чтобы понять, что со мной происходило, нужно самому пройти все этапы внезапно возникшей лихорадки. Мои челюсти стучали друг о друга так, словно вступили в непримиримую борьбу на уничтожение противника. Пулеметные очереди этого стука резко звучали в тишине комнаты. Руки и ноги, в независимости от моих желаний, стали выписывать какие-то странные действия. Тело с четкой ритмичностью подпрыгивало над кроватью, делало «прогиб назад» и плюхалось на матрас. В грудь насыпали песку и она сковывала свободу дыхания. Вновь нахлынуло понимание возможного расставания с этим миром. Страх, размешанный болью, терзал мои мозги.
Все оборвалось так же внезапно, как и началось. Я открыл глаза и увидел… Это подействовало на меня сильнее всего. На кровати напротив, которой просто не должно было быть в этом «люксе», лежал… я! Одетый все в те же махровые носки и шерстяной спортивный костюм.
- Привет. – Поздоровалось мое Я со мной.
Ответ застрял в моем горле. Оно еще и разговаривало!
- Что ты такой испуганный? – Поинтересовался мой двойник. – Все под контролем. Ты в очередной раз самого себя послал ко мне, потому я выкроил свободную минуту и навестил тебя.
- Почему нас двое?
- Ты один. Я взял в аренду твое тело. Мне нельзя являться самим собой. Те, кто видят меня в моем обличии, доживают последние мгновения в этом мире.
- Кто же ты?! Я ничего не понимаю!
- Начнем с того, что ты сам решил со мной встретиться. Куда ты адресовал свою командировку? Какие знаки встретили тебя, как только ты ступил за порог гостиницы? Я извещал тебя о своем визите. Но ты оказался очень невнимателен.
- Какие еще знаки?!
- В котором часу закрывается буфет?
- В шесть.- Пролепетал я.
- Сколько было пирожков в буфете?
- Шесть…
- Сколько рублей стоит один пирожок?
- Шесть… - Полушепотом выдохнул я, понимая, с кем заявил рандеву.
- Ко мне в командировку тебе еще рано. Я сам тебя навестил. Для знакомства. Очень уж часто ты всех и все ко мне отсылаешь. Думаешь, мне заняться нечем? Я без того рискнул с визитом. Не запланирован он был. А я не с хмельным участковым в прятки играю. Меня Он постоянно перехватить стремится. – Мой двойник ткнул пальцем в потолок. – Все понял?
Я хотел прощупать затылок своего двойника, чтобы убедиться, как это демонстрируют во всех триллерах, в наличии у него дьявольского сочетания трех цифр, в которые он ткнул меня носом. Движение не получилось.
- Не дергайся. – Остановил меня двойник. – Ты сейчас за пределами своего тела. Это то состояние, которое у вас называется клинической смертью. Придумали же! Смерть одна. Мне это лучше знать. Лучше поболтаем. Странные вы люди в этой стране. Все у вас не так, как у других. Из-за вашего церковного календаря, я со своими помощниками должен готовить вторую предрождественскую ночь-страшилку. И летоисчисление разнится с общим. Два новых года. Тут бы мне со своим офисом отдых себе позволить новогодний. Не получается. Двойную работу делать надо. Да ладно! Давай о тебе. Приходилось тебе слышать, что человек, желающий зло другому, мне обязанным становится? Так сказать, вступает со мной в соглашение.
- Думал, байки все это.
- Байки? Нет, драгоценный мой, не байки это! Может быть, кто я на самом деле и как выгляжу по отношении к легендам, породившим представление обо мне, дают некоторый повод к недоверию, но это я! Ты же не отрицаешь мое присутствие здесь и силу моих возможностей.
- Как я могу это отрицать, если сам не знаю, что на данный момент из себя представляю?
-Все очень даже просто объясняется. Сейчас ты – душа, временно покинувшая тело. Не надо, не волнуйся так! Никакого отмирания мозга не будет. Я же не какой-то доктор наук в эпоху начала фундаментальных познаний основы медицины. Сохранить твою биологическую оболочку и всю ее начинку для меня плевое дело. Тем более, я сам ей временно пользуюсь.
- Точно? – С надеждой в голосе спросил я.
- У меня все точно. Я не факир. Я есть отпрыск Божественной Сути.
- Какой? – недоверчиво вопросил я.
- Божественной. Что такое Бог? Явление, которое знает все, может все и безгранично во времени своего существования. Всё, что под ним, никогда не сможет иметь в своем распоряжении сразу все три эти фактора. Я бессмертен, но я не знаю того, что знает Он. И еще, я не могу всего по той причине, что перед Ним я бессилен. Я это хорошо испытал когда-то на себе. Потому смело могу заявить об этом! По отношению же ко всему иному, что есть в мире, я имею все три Его преимущества. Он – Творец! Мы все, без исключения, Его творения. Он дал нам разум и свободу его использования. Хотел видеть всеобщую доброту и бесконечную любовь. А что получил в ответ?
- Да уж…
- Если оглянуться назад, то трудно будет утверждать хотя бы о временной победе Его стремлений. Победы доброты. Вся история жизни земной наполнена ложью, предательством, жестокостями и подкупами. А войны? Сколько дней полного мира знала земля с тех пор, как Он населил ее людьми?
- А почему Он допустил такое?
- А вы советуетесь с Ним?
- Не всякий нынче в храм ходит!
- Главный Его храм - ваши души! Там Он с каждым встретиться готов. Только вход в тот храм вы не часто отпираете.
- Странный ты какой-то. – Удивился я. – По тем слухам, что до меня доходили, ты хулить Его должен и противиться сотворению Им чудес земных. А ты за Него проповедуешь.
- Какие чудеса ждете? Глупцы! Он уже сотворил главное для вас чудо! Он даровал вам разумное существование, жизнь со всеми ее прелестями! Чего еще вам надо? Он вложил в ваше подсознание столько информации, что окажись востребованной хотя бы ее половина, вы сами давно бы стали подобием Его божественной сути. Этого он и хотел.
- Но Он же придумал наказания для нас за дурные поступки. Следовательно, полагал заранее, что нам необходимо будет их совершать. Потому и создал раздельно Рай и Ад. В одном праздник вечный, в другом кипящая смола с муками.
- Ха-ха-ха! – Взорвался неожиданным хохотом двойник. – Ты веришь в эти бредни?! Что ты из себя представляешь в данный момент? Что ты можешь ощущать? Ты отличишь холод от тепла? Ты можешь чувствовать боль в отрыве от тела? Ты не ощущаешь ничего!
- Да. – Вынужден был подтвердить я.
- Вот в таком состоянии маленького пучка энергии вы и предстаете перед новым миром, оставив свою биологическую оболочку на корм земным тварям. Какая смола может принести тебе мучения? Какие муки могут напугать тебя?
- Похоже, что ничего подобного со мной произойти не может. – Неуверенно подтвердил я.
- Я прав! И ты это уже понял! Все отличие только в том, что те, кого здесь зовут праведниками, сохраняют свою энергетику и не нуждаются в реставрации перед вторичным воплощением. Они сразу попадают в Его окружение. Остальные отправляются в мое ведомство, где делятся на пригодных к восстановлению и окончательно потерянных. Пригодные к восстановлению проходят реставрацию. Возможно это соответствует вашему понятию Чистилище. Непригодные отправляются на демонтаж. Возможно это и есть Ад.
- Интересно… Это же в корне меняет все то, что до нас доводилось раньше!
- Не меняет, а уточняет. Суть одна: хочешь получить вторую жизнь, хорошо распорядись первой. Так вот!
- Товарищ! Товарищ! – Донеслось до меня и я ощутил толчки в плечо.
Приоткрыв глаза, я обнаружил себя сидящим в кресле автобуса, в котором выехал в Зареченск.
- Водитель просил разбудить, чтобы остановку не проспали. Он и без того ради Вас крюк в четыре километра делает.
- Как я здесь оказался? – Растерянно уставился я на соседа.
- Что с Вами? Мы уже три часа в пути.
- Мы еще не были в Зареченске?
- Знаете, сосед, если бы я не знал, что Вы спали и из автобуса никуда не отлучались, то заподозрил бы в обильном потреблении горячительного напитка!
- Простите. -Я виновато отвернулся к окну, за которым менялись уже знакомые мне картины. Даже любопытный ворон также о чем-то закричал, испуганный направленным на него пучком лучей фар поворачивавшего автобуса. Точно также правое заднее колесо подпрыгнуло на ухабе. Точно также на это действо, шофер на простейшем русском объяснил мне, что не знает по просьбе какой матери согласился вести меня по этим ухабам в Зареченск, а не высадил на повороте. Точно также переданные ему пятьдесят рублей произвели успокаивающий эффект и даже вызвали некоторое подобие улыбки.
Отредактировано Awgust (2015-12-09 18:50:40)
